Оборотная сторона НЭПа - Страница 107

107

2. Ясно, что расстрел Комитета по решению ЗакЧК после декларации о самороспуске и после того, как выяснилось, что взятые в плен наши люди не убиты — является политическим безрассудством, бесцельной местью и великолепным козырем против РКП в руках наших врагов на Западе. Возможно, что декларация дана после ареста Комитета, из тюрьмы, но это лишь усугубляет ошибку Заккрайкома. Мы имели бы большой политический выигрыш, если бы воздержались от расстрела Комитета ввиду наличия его покаянной декларации. Мы могли бы тогда использовать до дна эту замечательную декларацию как показатель нашей моральной силы. Этим были бы покрыты все предыдущие ошибки наших друзей в Грузии (её партийное и советское руководство. — Ю.Ж.). Но Заккрайком отнял у нас эту возможность. Теперь, после расстрела Комитета, наши друзья в Грузии, оказывается, решили опубликовать декларацию во всеуслышание. Публикация, конечно, дело хорошее, но разве не ясно, что публикация после расстрела неминуемо превратит членов Комитета в национальных героев Грузии, окружённых моральным ореолом, что моральная атмосфера, создаваемая декларацией, вокруг наших друзей в Грузии может быть лишь неблагоприятной и для этих последних, для РКП в целом. Кто может отрицать, что партия несёт ответственность за все шаги наших друзей в Грузии?

Я думаю, что политика у нас должна быть одна, общепартийная, проводимая под руководством ЦК. Мы не можем допускать, чтобы каждая область проводила свою собственную политику в нарушение общей политики, как это было в эпоху феодальных порядков. Поэтому нужно принять меры к тому, чтобы предупредить новые ошибки (далее неразборчиво. — Ю.Ж.)… от новых, неожиданных для нас грехов. Поэтому предлагаю:

1. Создать комиссию Политбюро по делам Грузии в составе Куйбышева, Каменева и Молотова с поручением рассмотреть вопросы о восстании, о правах национальных совнаркомов Закавказья, о дальнейшем существовании ЧК в Закавказье и т.д. и доложить — о результатах пленуму ЦК.

2. Безусловно воспретить какие бы то ни было политические расстрелы в Грузии без санкции ЦК.

3. Безусловно воспретить расстрелы сдающихся в плен повстанцев при очищении районов восстания.

4. Объявить амнистию тем из ушедших в горы повстанцам, которые готовы сложить оружие и изъявить покорность.

5. Объявить амнистии тем из ушедших в горы повстанцам, которые готовы сложить оружие и изъявить покорность».

Каменев и Томский — единственные члены ПБ, не находившиеся в отпуске, предложение Сталина приняли, внеся в них некоторые коррективы. Пункт 1-й сделали 6-м, изменив его до неузнаваемости «Вызвать немедленно представителя Заккрайкома для доклада Политбюро», а 3-й пункт, ставший 2-м, дополнили бессмысленным даже на 5 сентября фразами — «Расстрел членов Паритетного комитета ни в коем случае не производить без предварительной санкции ЦК. Затребовать от Заккрайкома немедленных дополнительных сведений о членах Паритетного комитета». Такой исправленный текст и был утверждён на ближайшем заседании ПБ, состоявшемся 11 сентября.

И снова проявила себя странная тенденция. Ни в предложениях Сталина, ни в постановлении ПБ не появилось ни слова об ответственности Могилевского и Орджоникидзе, и проводивших массовые репрессии в Грузии. Не только совершенно ненужные после появления декларации Комитета независимости, но и весьма вредные в той политической ситуации, которая в те дни сложилась в стране.

14 августа при переходе польско-советской границы был арестован Б.В. Савинков, один из самых непримиримых и активных врагов рабоче-крестьянской России. Только 29 августа о происшедшем сообщили все газеты страны, заодно уведомив и об уже состоявшемся слушании дела известнейшего террориста Военной коллегией Верховного суда СССР.

Разумеется, о дореволюционной деятельности Савинкова не вспоминали. Ни об участии в убийстве 15 июля 1904 года министра внутренних дел и шефа жандармов фон Плеве, ни об организации убийства 4 февраля 1905 года генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. В вину Савинкову ставили иное. Участие в корниловском мятеже в августе 1917 года, вхождение с декабря 1917 по февраль 1918 года в Донской гражданский совет, формировавший Добровольческую армию, развязавший гражданскую войну. Создание в марте 1918 года подпольного Союза защиты родины и свободы, подготовившего мятеж в июле в Ярославле, Рыбинске, Муроме, покушение на Ленина 30 августа. Создание в 1920 году Русской народной армии, возглавляемой генералом Перхуровым и штаб-ротмистром Булак-Балаховичем, залившей кровью Белоруссию и Псковщину. Попытку свергнуть советскую власть с помощью подпольного Народного союза защиты родины и свободы.

29 августа Савинкову объявили приговор — высшая мера наказания, а на следующий день ЦИК СССР заменил расстрел на лишение свободы сроком 10 лет.

Однако главным в деле Савинкова, совпавшем с восстанием в Грузии, стали не его арест и смягчение приговора, а письменные показания или «Письмо», написанное им 21 августа во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке и опубликованное всеми центральными газетами — «Правдой», «Известиями», «Красной звездой», «Трудом», иными 30 августа.

«Моя борьба с коммунистами, — писал Савинков, — научила меня многому. Каждый день приносил разочарования, каждый день разрушал во мне веру в правильность моего пути и каждый день укреплял меня в мысли, что если за коммунистами большинство русских рабочих и крестьян, то я, русский, должен подчиниться их воле, какая бы она ни была…

107