Оборотная сторона НЭПа - Страница 115

115

Такая оценка призвана была восстановить против наркомвоенмора сразу всех членов РКП — ведь замахивался автор «Уроков Октября» именно на них на всех, на самое святое для них. Даже лишь такой оценки книги было вполне достаточно для остракизма Троцкого, предания его анафеме. Однако автор статьи тем не ограничился. Невозмутимо продолжил:

«Статьи Л.Д. Троцкого, написанные в Америке», почти целиком предвосхитили политическую тактику революционной социал-демократии. Основные выводы этих статей почти до деталей совпадают с теми политическими перспективами, которые были развиты тов. Лениным в знаменитых «Письмах из далека».

Итак, подлинный пророк революции, к тому же и её организатор только Троцкий. Он вовремя не сообразил, что читателей его книги будет несопоставимо меньше, нежели у «Правды». Особенно в провинции, куда уже вышедшие из печати 5 тысяч экземпляров книги из 40 тысяч, предусмотренных договором с автором, при создавшихся условиях вряд ли могли дойти». А если даже и дошли бы, то окончательно смутили бы читателей. Ведь они не смогли бы найти в «Уроках Октября» почти ничего из того» что столь блистательно опровергала центральная газета.

Не помогла спасению престижа Троцкого и публикация в той же «Правде» его речи «Рост мирового империализма и наши военные задачи», произнесённой на совещании интендантов Красной армии ещё 25 октября. Ближайшая задача членам РКП была уже указана.

Начиная с ноября по всем партийным организациям страны — губернским, уездным, городским — начались заседания, призванные обсудить книгу Троцкого и выразить к ней своё отношение. Заранее известное, даже сформулированное сугубо отрицательное. Именно так произошло в Ленинграде 10 ноября. Там, выслушав доклад Зиновьева о предисловии к книге Троцкого «1917», то есть о пресловутых «Уроках Октября», пленум губкома единодушно постановил: «Принять самые решительные и исчерпывающие меры для защиты ленинизма, против извращения истории партии, истории пролетарской революции». Буквально теми же словами было изложено и решение, принятое на совещании актива Московского комитета РКП: «Принять решительные и исчерпывающие меры к тому, чтобы под флагом партии не извращались основные идеи большевизма, история партии и история революции».

На протяжении двух месяцев «Правда» публиковала подборки резолюций, принимавшихся парторганизациями на Урале и в Сибири, в Белоруссии и на Украине, в Закавказье. Удивительно однообразные. Выглядевшие так, будто писал их один человек. Бравших не свежестью мысли, знаниями, а только числом.

Троцкий безмолвствовал. И как всегда, когда начинались неприятности, 11 декабря испросил у ПБ и тут же получил отпуск для лечения. На два месяца. В своем излюбленном месте отдыха, в Сухуме.

Хранили молчание и все его сторонники и соратники, что выглядело странным, непривычным. Не позволявшим развернуть настоящую дискуссию, которая бы вышла за рамки содержания «Уроков Октября». Зато усердствовали руководители партии. Вполне искренне, ибо были задеты за живое. Не случайно ПБ ни разу и не обсуждало выпада Троцкого. Не давало, как обычно, поручения кому-либо выступить в печати с критическим материалом.

Всё шло как бы само собой. 12 ноября «Правда» опубликовала статью «Комсомол и Октябрь (по поводу «Уроков Октября» тов. Троцкого)», подписанную членами ЦК РКСМ и её московским и ленинградским комитетами. 15 ноября — «О недопустимости искажений исторических фактов (по поводу статьи тов. Троцкого «Переворот»)» секретаря ЦК компартии Украины Д.З. Лебедя, для разнообразия обратившегося к незадолго перед тем вышедшей книге наркомвоенмора «О Ленине». 19 ноября — «Как подходить к истории Октября (по поводу «Уроков Октября»)» Сокольникова. 26 ноября — «Ленинизм или троцкизм?», доклад Каменева, с которым он выступил трижды: 18 ноября на собрании актива Московской парторганизации, 19-на собрании комфракции ВЦСПС, 21 — на совещании военных работников. В тот же день «Правда» опубликовала и доклад Сталина «Троцкизм или ленинизм?», прочитанный им 19 ноября на собрании комфракции ВЦСПС. 29 ноября — «К вопросу о том, почему мы победили в октябре» заведующего отделом печати ЦК РКП Я.А. Яковлева, ухитрившегося изругать Троцкого, ни разу не упомянув по имени. 30 ноября — «Большевизм или троцкизм? Куда ведёт теперь линия троцкизма» Зиновьева.

Позже всех, 16 декабря, откликнулась на «Уроки Октября» Крупская, хотя ей как вдове Ленина следовало встать на защиту доброго имени покойного супруга ранее других. Выступила со своей резкой, нелицеприятной статьёй лишь тогда, когда подготовка к сугубо официальной оценке исторических опытов наркомвоенмора вступила в решающую фазу. 4 декабря ПБ определило срок созыва очередного пленума ЦК — 10 января наступающего 1925 года, а 18 декабря — и первый пункт повестки дня: «О выступлении Троцкого».

Партия, обсуждая книгу Троцкого, выступила на редкость единодушно. Но того же о высшем её руководстве сказать никак было нельзя. В их узком кругу разгорелся спор о том, какую меру наказания следует применить к бессменному члену ПБ, одному из организаторов Октябрьской революции, герою гражданской войны и, главное, многолетнему соратнику Ленина.

Зиновьев и Каменев не могли простить человека, напомнившего партии об их минутной слабости в октябрьские дни. О слабости, которую они давно искупили беззаветной работой на благо социалистического строительства. Поэтому теперь они стремились, воспользовавшись действительно антипартийным, антиленинским выпадом своего давнего соперника, окончательно разделаться с ним. Снять его с поста председателя Реввоенсовета СССР и наркомвоенмора, добиться вывода из состава ПБ. Тем самым избавить от каких-либо надежд стать преемником Ленина — вождём мирового пролетариата.

115