Оборотная сторона НЭПа - Страница 154

154

Если две статьи Крупской, занявшие десять страниц брошюры, переполняли сверх всякой меры цитаты из произведений Ленина, то пятнадцать — одной статьи Каменева «Об урожае» — вроде бы страдали от иного. От избытка цифр. И уже известных по «Бюллетеню» ЦСУ, по статье Голендо и новых, тех, которыми автор располагал как глава СТО.

Поначалу Каменев не стремился полемизировать ни с коллегией РКИ, ни с Яковлевым. И без того любому непредвзятому читателю должен был быть виден их основной недостаток. Они стремились «только установить количество середняков. Но не от общего числа крестьянских хозяйств, а только от тех, которые выбрасывали на рынок свои излишки. Задачей же статьи Каменева, в деталях воспроизведшего все ранее сделанные подсчёты, стало иное. Прежде всего определить — кто же даёт товарный хлеб.

Сухие цифры, не отягощенные желанием подогнать их под какой-то конкретный замысел, цифры по сельскохозяйственным зонам -Украине, Северному Кавказу, Сибири, центральной полосе России

— свидетельствовали об одном. Примерно 60% хлеба давали государству 12% крестьянских хозяйств. Не ограничившись только тем, Каменев конкретизировал: 2,2 миллиона крестьянских хозяйств из 19,7 миллиона произвели 1,2 миллиарда пудов зерна из 3,8 миллиарда валового сбора и дали на рынок 699,6 миллиона пудов избытков из 1,1 миллиарда в целом.

Только затем Каменев перешёл к социологии, точнее — к политике. «В этой группе, — писал он, — кулацкие хозяйства составляют не более 2%, и им принадлежит 18% излишков». Остальные же дают те самые середняки, которых все срочно стали искать. Пояснил: «Середняк был, остался и, наверное, ещё на долгий период останется центральной фигурой». Вместе с тем расценил его как зажиточного крестьянина. И высказал мнение, отличное от того, которое оказалось свойственным бухаринским ученикам Слепкову («Расширение НЭПа в деревне») и Стецкому («Новый этап новой экономической политики»), расцененное им как «поклон кулаку».

«Начавшееся с переходом к новой политике расслоение деревни, — вроде бы соглашался Каменев с ним, — найдет свое выражение в ближайшем будущем в дальнейшем увеличении и усилении на известное время новой крестьянской буржуазии, вырастающей из зажиточных слоев крестьянства, с одной стороны, и пролетаризации ее бедняцких элементов — с другой».

Но выводы из столь бесспорного положения сделал иной. Так определил задачи партии по отношению и к середняку, и к деревне в целом: «Наша энергия должна быть направлена на усиленную помощь и середняку, и бедняку при помощи кооперации, сельскохозяйственного кредита, землеустройства, снабжения машинами и т. д., а в политике — наша задача помочь середняку и бедняку организоваться, сплотиться, использовать все формы организации, которые открывает перед ними советская власть для противодействия попыткам кулака захватить экономическую и политическую гегемонию в деревне».

Таким образом, повторил суть решений 14-й партконференции РКП, повторил мнение, высказанное Сталиным, Быковым (тот призвал на Московской губпартконференции «организовать бедняков и середняков в советах и кооперации… против растущего кулака», заявил: «кулак нам опасен в политическом отношении, поскольку он может повести за собой основную массу крестьянства, имеющую середняцкое хозяйство»), но решительно разошёлся с Бухариным.

…Зиновьев поместил в брошюре для делегатов съезда в общем известную свою статью «Философия эпохи», но на этот раз без редакционных сокращений. Ту самую статью, в которой высказывал своё суждение о НЭПе, о том, куда он может завести «без надлежащего контроля, без постоянной корректировки.

«Да, — объяснял Зиновьев, — опасность перерождения не исключена. Да, развитие НЭПа при затяжке мировой революции чревато опасностями перерождения». Но, решительно продолжал автор, «обозревая первые экономические итоги НЗПа, мы имеем полное право сказать; машина идёт теперь туда, куда её направляют, или, по крайней мере, машина всё более и более идёт туда, куда её направляют. Вопрос “Кто кого?” не снят ещё с очереди, не разрешён ещё полностью, но одно становится очевидным: этот вопрос всё более и более разрешается в нашу пользу».

Таким оказалось содержание индивидуальных статей тех, кого «Ответ» Московской губпартконференции заклеймил чуть ли не ревизионистами, отступниками. Иной характер носили два коллективных — подписанных Зиновьевым, Каменевым, Крупской и примкнувшим ним Сокольниковым — материала. Первый, весьма пространный, под своеобразным заглавием «Секретная докладная записка (для нескольких товарищей по списку)». Содержавшая их общую оценку народного хозяйства за семь месяцев, прошедших со дня завершения работы 14-й партконференции РКП: «а) С ещё большей силой… обозначился промышленный подъём, позволяющий надеяться на то, что в текущем хозяйственном году мы достигнем 100% довоенного уровня, что наш пролетариат увеличится количественно…

б) Благоприятный урожай создаст предпосылки для более быстрого развития производительных сил деревни.

в) Наряду с этим, дифференциация в деревне продолжает усиливаться, и самый урожай эту дифференциацию увеличивает, повышается экономическое значение деревенской верхушки: 4% кулаков держат в своих руках 30% товарных излишков нынешнего урожая, 14% зажиточных хозяйств держат в своих руках 60% всех товарных излишков, 40% крестьянских хозяйств сами должны будут покупать хлеб и в нынешнем году.

г) В целом ряде важнейших районов обнаруживаются зачатки политического наступления со стороны кулаков, истолковавших политику партии (здесь, скорее всего, авторы подразумевали только призыв Бухарина «обогащаться». — Ю.Ж.) как слабость политической позиции коммунистов и пытающихся — местами небезуспешно — увлечь за собой середняков и часть бедняков…

154