Оборотная сторона НЭПа - Страница 65

Сдерживание зарплаты рабочих ради ликвидации «ножниц» цен на сельскохозяйственную и промышленную продукцию; требование заключить с Польшей договор о невмешательстве в дела Германии, грозившее разрывом дипломатических отношений с Варшавой, а может быть, и войной с нею; обвинение ЦК КПГ в «фатализме, ротозействе и т.п.», в силу чего германская революция «обречена на гибель»; демонстративное недовольство новым составом РВС; категорический протест против возобновления производства и продажи водки; утверждение о «быстро нарастающем кризисе партии», порождённом «секретарским бюрократизмом».

Особо остановились авторы «Ответа» на «Заявлении 46-ти», названных сторонниками Троцкого. Негодование членов ПБ вызвало прежде всего их утверждение, «будто бы» «хозяйственный и финансовый кризис… безжалостно вскрыл неудовлетворительное руководство партии», но особенно — «о режиме фракционной диктатуры внутри партии».

Чтобы опровергнуть такие обвинения, члены ПБ прибегли к непродуктивному, даже бессмысленному приёму. Исходя из давней принадлежности подписавших «Заявление» к фракциям, их сознательно разделили на две группы. «Демократического централизма», проявившей себя ещё на 8, 9 и 10-м съездах РКП, и нынешних сторонников Троцкого. Отсюда последовал лежащий вне какой-либо логики вывод. Мол, «сущность этого документа заключается именно в этом объединении двух небольших групп, политика которых уже не раз была осуждена партией». А раз так, то и нечего возвращаться к прошлому, возобновлять с ними разговор по существу.

Между тем в РКП — но только внешне — всё ещё царили спокойствие и согласие. Ведь и письмо Троцкого от 8 октября, и «Заявление 46-ти», хотя и получили распространение, но нелегально, почему о них не ведало подавляющее большинство членов партии. Таким положением и поспешил воспользоваться Зиновьев для того, чтобы популизировать собственный взгляд на пути выхода из экономического кризиса.

14 октября «Правда» опубликовала пространную, занявшую чуть ли не полосу, редакционную статью «Какое дело русскому крестьянину до германской революции?». Написанную, вне всякого сомнения, либо самим Зиновьевым, либо ответственным редактором газеты Бухариным, но опять же по тезисам месячной давности главы Коминтерна. Слишком уж они совпадали даже в деталях, по стилю.

Статья растолковывала, стараясь убедить читателей, основную идею Зиновьева, поддержанную ПБ: «Объединение самой могучей техники и промышленности Германии с сельским хозяйством нашей страны будет иметь неисчислимые благодетельные последствия. И та, и другая получат громадный толчок к развитию. Только тогда наше сельское хозяйство получит дешевые и лучшие машины в нужном количестве и сможет дать такое громадное количество продукции, что хватит прокормить не только двухсотмиллионное население (объединившихся Германии и СССР. — Ю.Ж.), но и всей Европы».

А двумя днями ранее, 12 октября, «Правда» начала публиковать огромную, почему и разбитую на девять частей, помещённых в номерах от 12, 16, 19, 24, 25, 26, 27, 30 и 31 октября, статью на этот раз за подписью Зиновьева «Проблемы германской революции». С её помощью тезисы, прежде совершенно секретные, известные далеко не всем членам ЦК, стали достоянием всех граждан страны. И среди них такие:

«Союз с победоносной пролетарской германской революцией может быстро и радикально обезвредить опасные стороны нашего НЭПа». «Союз пролетарской Германии с Советской Россией создал бы новую фазу НЭПа, ускорил бы и упрочил бы развитие нашей государственной промышленности и подрезал бы в корне тенденцию новой буржуазии занять господствующее положение в хозяйстве нашего Союза республик»

Тем самым Зиновьев не только навязывал читателям единственный вариант спасения народного хозяйства, тактически признавал и провал НЭПа, да ещё и шёл навстречу требованиям ушедших в подполье, гонимых ОГРУ сторонников «Рабочей правды», «Рабочей группы», всё ещё остававшихся весьма опасными для партийного руководства.

В таких условиях Троцкому пришлось не ограничиваться более лишь секретными посланиями. 19 октября он опубликовал в «Правде» статью «Малое и большое». Не допустил в ней и намёка на бушевавшие в верхах партии разногласия. Насытил свой материал реверансами в адрес комсомола, чтобы завоевать его на свою сторону.

«Мы сейчас, — повторил Троцкий общую мысль, — несомненно, переходим к одному из тех исторических узлов, которые определяют дальнейшее развитие на ряд лет, а, по всей вероятности, и десятилетия. Центром европейских и мировых проблем является Германия… Большие события — испытание не только для партии и людей, но и для общественного режима в целом…

Великие события формируют и новые поколения, мы часто говорим о подготовке смены. В повседневной учёбе и работе смена подготовляется медленно и незаметно. В больших событиях она поднимается и обнаруживается сразу. Теоретические накопления, сочетаясь с опытом, дают необходимый закал и уверенность в себе. Мальчики становятся юношами, юноши — мужами».

То ли недвусмысленный призыв к молодёжи стать «мужами», то есть включиться в политическую жизнь, где и проявить себя, то ли вынужденное признание, что «предложение ЦКК приостановить распространение письма т. Троцкого… неосуществимо», в тот же день заставил ПБ пойти навстречу пожеланию, высказанному 46-ю. Созвать через неделю, 25 октября, объединенный пленум ЦК и ЦКК с единственным пунктом повестки дня — о внутрипартийном положении. Но пригласить на него не «ряд товарищей, имеющих взгляды на положение, отличные от взглядов большинства ЦК», а «представителей (по два) от наиболее крупных пролетарских организаций (десяти-пятнадцати)». Видимо, в ПБ сочли, что присутствие двух членов ЦК, подписавших «Заявление», Пятакова и Бубнова, вполне достаточно для выражения «отличных взглядов».