Оборотная сторона НЭПа - Страница 69

До января 1924 года ни доклады, ни речи, ни выступления в прениях на пленумах ЦК РКП никогда не стенографировались. Потому-то и судить о том, что же произошло тогда, в конце октября 1923 года, можем мы лишь по предельно скупому протоколу, донёсшему до нас весьма мало сухих фактов.

Первое заседание открылось 25 октября, в половине седьмого вечера, и продолжалось четыре часа. Сразу же председательствовавший Каменев предложил разрешить участвовать в работе помимо членов ЦК и приглашённых официально представителей крупнейших парторганизаций промышленных центров, ещё Шляпникову — давнему выразителю особых взглядов, Крупской — вроде бы представлявшей Ленина, да довольно значительной группе подписавших «Заявление 46-ти». Тем самым ПБ попыталось избежать кривотолков о зажиме критики, об отсутствии внутрипартийной демократии.

После одобрения такого, идущего вразрез с традициями, предложения, пленум, собственно, и начал работу. С докладов, с которыми выступили Сталин, Троцкий, Преображенский, Осинский, Каменев, Рыков, Дзержинский, а от ЦКК — Ярославский и Бумажный. Но что сказали они, мы, к сожалению, никогда не узнаем.

На следующий день пленум возобновил работу в 17 часов 25 минут и продолжался, с небольшим перерывом, до 1 часа 15 минут ночи.

В прениях по докладам выступило тридцать пять человек. Двадцать два, как можно предполагать, отстаивали политику ЦК и ЦКК. Противоположную оценку высказали бывшие лидеры «рабочей оппозиции» Шляпников и Мясников (причины появления на пленуме последнего объяснению не поддаются), Крупская и, разумеется, члены группы 46-ти: член коллегии Госплана В.М. Смирнов, секретарь президиума ВЦИКа Т.В. Сапронов, замнаркома просвещения РСФСР В.Н. Яковлева, командующий войсками Московского военного округа Н.И. Муралов, ответственный редактор газет для крестьян «Беднота» и «Коммунар» Л.С. Сосновский, замнаркома путей сообщения Л.П. Серебряков, ответственный редактор центрального органа ВЦСПС газеты «Труд» В.В. Косиор, заведующий Московским отделом народного образования Рафаил (Р.Б. Фарбман), ответственный редактор издательства «Московский рабочий» И.Н. Стуков, нарком почт и телеграфов И.Н. Смирнов.

Завершили же прения речи Троцкого и Сталина, которые только и были зафиксированы. Черновой, крайне неряшливой первичной записью и её отредактированным вариантом речи Троцкого, обрывочной, явно неполной — Сталина. Их сделал помощник генсека Б.Г. Бажанов. Сделал, не владея стенографией, конспективно, внося, несомненно, что-то своё в них и что-то по невнимательности упуская. И всё же дал возможность понять хотя бы суть споров, в которые вылился пленум.

Прежде всего Троцкому пришлось признать, что ему было сделано предложение войти в своеобразное узкое ПБ — вместе с Бухариным превратить «тройку» в «пятёрку», от чего он категорически отказался. Помимо того, объяснить, почему не желает иметь какого-либо дела с ЦКК. Мол, он считает этот по уставу избираемый на съездах самостоятельный орган партии «орудием секретариата ЦК во внутрипартийной борьбе». Отверг Троцкий обвинения в бонапартизме, используя для того контроль за армией. Опроверг весьма своеобразно: мешает ему занять пост руководителя ВСНХ или Госплана одновременно с постом единственного заместителя председателя СНК СССР только «еврейское происхождение». И растолковал: «В моей личной жизни это не играет роли, как политический момент это очень серьёзно».

Покончив с личными моментами, перешёл к проблемам экономики. Вновь заявил, что «наши кризисы на 50, 75, 100% усугубляются бесплановым подходом». «Госплан — это важнейший наш орган», а единственный выход из создавшегося в народном хозяйстве положения — «в реорганизации этого учреждения». Только завершая речь, Троцкий сказал о самом важном для себя. Предложил ЦК альтернативу — «либо поворот в сторону демократии, либо признать, что она процветает». И бросил обвинение: «У нас есть в Политбюро товарищи, которые хотят это дело довести до конца — в смысле постоянного углубления разногласий, чтобы довести до партийной массы, сделать невозможной дальнейшую работу. Большинство этого не хочет. Боюсь, что ваше одностороннее решение подготовит почву для тех, кто хочет уничтожить почву для дальнейшей совместной коллективной работы… Если вы ступите на этот путь, который вы как будто хотите принять, вы сделаете огромную ошибку».

Если судить по этой записи (а другой попросту нет), то Троцкий сделал всё, чтобы восстановить против себя членов ЦК и ЦКК. С одной стороны, он сознательно уклонялся от совместной работы с товарищами по партийному руководству. Редко посещал заседания ПБ, никогда — ОБ. Отказался войти в состав чисто рабочей, порождённой необходимостью подчас срочно решать оперативные задачи, неформальной группы — «тройки», превратив её, вместе с Бухариным, в «пятёрку». С другой стороны, жаловался пленуму на свою изоляцию от властных структур.

Зная о письме 46-ти, письме в поддержку именно его претензий, упорно отказывался признать: именно такой шаг, а не некие действия ПБ, секретариата, ЦК в целом, и ведёт к той самой дискуссии, которая вполне может расколоть партию. Особенно в случае смерти Ленина, ожидаемую со дня на день.

Не пожелал принять тот самый пост, который сделал бы его после смерти Ленина главой правительства СССР. Поступил так, выдвигая более чем надуманное объяснение. Своё еврейское происхождение. Делая вид, что не знает — утверждённый вместо него Каменев тоже еврей. И евреи трое из семи членов ПБ, два из десяти союзных наркомов.